Если новые технологии скоро сотрут границы между реальностью и воображением, какие этические вопросы нам стоит себе задать?
Представим, что жизнь после смерти существует. Есть только одно условие: в этой жизни вы не сможете испытать ничего нового. Вам придётся довольствоваться набором тех субъективных переживаний, которые вы успели получить, пока не отошли в мир иной. Никакого ада и рая: вы будете жить в реальности, которую сами же и создали — в реальности собственного опыта. Согласились бы вы на такой эксперимент?
Если подумать, всю жизнь мы только и делаем, что накапливаем субъективные переживания. Некоторые из них мы считаем ценными и значимыми, другие — ничего не стоящими или даже неприятными. Но как мы оцениваем значимость и ценность каждого из этих переживаний? Есть ли критерии, с которыми мы могли бы отправиться в свою будущую жизнь?
Хорошее повтори, и ещё раз повтори
Несколько лет назад философы Томас Метцингер и Давид Басслер из Майнцского университета попытались найти ответ на этот вопрос и провели небольшой эксперимент. Они настроили SMS-сервер так, чтобы он посылал участникам опыта 10 сообщений в день в случайно выбранное время. Сразу же после получения сигнала участники — большинство из которых были студентами — должны были решить, хотели бы они взять в гипотетическую будущую жизнь предыдущее осознаваемое переживание. Результаты оказались не очень воодушевляющими: выяснилось, что жизнь в среднем на 69% не стоит повторения. Когда учёные спросили, хотели бы участники пережить предыдущее мгновение в этой жизни, они отказались от такой возможности уже в 72% случаев.
Оказалось, что в среднем жизнь не стоит того, чтобы жить.
Конечно, можно возразить, что это пессимистическое наблюдение касается только студентов Майнцского университета. Но так ли это на самом деле? Если отвлечься от наших мировоззренческих концепций, долгосрочных жизненных планов и этических представлений, то останутся только отдельные мгновения опыта — многие из которых окажутся мгновениями скуки, раздражения или пустого равнодушия. Вполне закономерно, что мало кто добровольно согласится пережить их снова.
Это очень хорошо понял Фридрих Ницше ещё за много лет до описанного эксперимента. В 1881 году, когда он прогуливался неподалёку от швейцарской деревушки Зильс-Мария, его посетила идея, которая вызвала у него одновременно восторг и сильнейший ужас (некоторые вспоминали, что он рассказывал о ней исключительно шёпотом). Это была идея вечного возвращения того же самого.
Представьте, что каждая минута вашей жизни будет повторяться снова и снова, вечно и неизменно. Вы снова будете читать этот текст, перед вами снова будут проходить те же самые образы и мысли, вы снова переживёте то, что вам придётся испытать за день — всё, вплоть до мельчайших деталей. Звучит жутковато, не правда ли?
Сам же Ницше считал, что эта идея не обесценивает жизнь, а придаёт ей высочайшую ценность. Вечное возвращение могло стать важнейшим этическим принципом, когда иссякла вера в загробное воздаяние, справедливый божественный суд и любой «метафизический Диснейлэнд». Как вы поступите, если точно так же вам придётся поступить бесчисленное количество раз? Вряд ли вы станете кого-то обманывать и лицемерить, вряд ли совершите подлость. Именно поэтому Ницше верил, что идея вечного возвращения может полностью преобразить человека.
Несмотря на то, что наша жизнь состоит из отдельных мгновений, мы всегда видим их в контексте целого. Да, на работе мне сейчас скучновато, но я жду повышения или новых интересных проектов. Да, писать диссертацию не очень увлекательно, зато я узнаю много нового и внесу свой вклад в общую копилку знаний. Жизнь в целом гораздо важнее моего сиюминутного удовлетворения. Даже те 69% мгновений, которые поначалу хочется отвергнуть, могут найти в ней своё законное место. На академическом языке это называется «нарративным единством личности».
Рассказывая истории, мы придаём смысл даже самым незначительным своим переживаниям.
Томас Метцингер предполагает, что помимо традиционной этики нам всё сильнее нужна этика сознания. Если в традиционной этике мы спрашиваем: «какой поступок хорош?», то теперь следует спросить ещё и: «какое состояние сознания — хорошее?» Нужно задумываться не только о ценности поступков, но и о ценности переживаний. Более чем вероятно, что в будущем у каждого из нас появится возможность искусственно моделировать определённые состояния сознания — например, с помощью магнитной стимуляции мозга, нейроимплантатов, психофармакологии или виртуальной реальности. Что мы будем делать с этой новой и неожиданной властью?
В 1974 году философ Роберт Нозик предложил следующий мысленный эксперимент. Представьте, что вас могут подключить к «машине ощущений», которая будет держать вас в состоянии ничем не омрачённого счастья. По его наблюдениям, большинство людей откажутся от такого предложения. Мы устроены так, что одного счастья нам недостаточно — нам хочется, чтобы это счастье было оправданным. Нам хочется его заслужить. Когда Нозик писал свою книгу, такая машина существовала исключительно в его воображении. Теперь эта идея уже недалека от реального воплощения.
Вопросы к этике будущего
Уже сегодня с помощью стимуляции определённых зон мозга можно вызвать у человека радость, гнев, сексуальное возбуждение, а также опыт выхода из тела или переживание единства с миром. Искусственное изменение тела — например, с помощью пластической хирургии — сегодня мало где находится под запретом. В то же время изменённые состояния сознания, в которые можно войти под воздействием определённых химических веществ, фактически запрещены законом. На основе чего мы принимаем решение о запрете? Вправе ли мы лишать человека доступа к определённым субъективным состояниям, если это не вредит ни ему, ни окружающим?
Можно задать ещё много вопросов в этом же духе. Футурологи сегодня немало спорят о возможности «цифрового бессмертия». Можно ли сохранить личность человека после его смерти на более долговечных цифровых носителях — например, через полное воссоздание карты его мозга? Это очень спорная гипотеза, но представим на минуту, что такое возможно. Сможет ли цифровая личность получать новые переживания, или окажется в плену ницшевского «возвращения того же самого»? И если мы сможем искусственно редактировать свои воспоминания, какие из них мы согласимся сохранить?
Те же вопросы касаются и виртуальной реальности. В серии «USS Callister» сериала «Чёрное зеркало» программист Роберт Дейли создаёт искусственный мир, пересаживая туда своих коллег по работе, которые чем-то ему не угодили. В реальной жизни им пренебрегают, здесь же он — настоящий бог. Люди, которые оказались на его корабле — цифровые копии самих себя, но они страдают от его выходок по-настоящему. Каждое ощущение для них не становится менее реальным от того, что состоит оно из программного кода. Вот вопросы, которые нам следует себе задать: сможем ли мы относиться к виртуальной личности также, как к реальной? Не является ли биологический шовинизм следующим видом шовинизма, который нам необходимо преодолеть?
Все эти вопросы должны рассматриваться в этике сознания — дисциплине, которую нам ещё предстоит создать. В своей значительной и дискуссионной работе «Тоннель эго. Наука о мозге и миф о своём Я» Томас Метцингер предлагает три основных критерия, которыми стоило бы руководствоваться при поиске и выборе тех или иных субъективных состояний.
Уменьшение страдания. «Хорошее» состояние сознания должно способствовать уменьшению страданий — не только людей, но и всех существ, которые способны страдать. Например, если состояние алкогольного опьянения увеличивает общие страдания, от него стоит отказаться.
Самопознание. Оно должно способствовать росту нового знания и включать в себя компонент озарения. «Хорошее» состояние сознания не может сводится к повторению уже пережитого. Этот критерий включает также приобретение новых способностей и умений.
Увеличение психической автономии. «Хорошее» состояние сознания должно увеличивать нашу способность к саморегуляции. Если мы можем контролировать своё психическое состояние, то возрастает наша способность к поиску ценных переживаний в будущем.
Речь здесь идёт не о законодательных мерах, а о личном выборе. Для оценки того, что мы переживаем изнутри, нельзя использовать внешние и объективные критерии. Поэтому то же самое действие в одной ситуации может оказаться этически оправданным, а в другой — неприемлемым.
Эти критерии несовершенны, но они хотя бы могут дать старт для будущей дискуссии. Если мы зададимся вопросом о том, какие состояния сознания нам надлежит культивировать, это может изменить мир не меньше, чем все технологические революции.
Источник: https://newtonew.com/science/chto-budet-esli-my-poluchim-vlast-nad-soznaniem
